Можно войти (но лучше не надо ( Read more... )

медленно, тихо гасло
зимнее нежное гадство,
превращаясь во что-то
такое с приставкой гастро-

город: в потёках слизи,
внутри медузы - минерва
яблочко на карнизе:
чёрный комочек снега

летали: мокрые пули,
ни одна не задела
душа: постояв на стуле,
нырнула обратно в тело

Мышка с лягушкой встречаются в узкой канавке ( Read more... )

Мыльные свечи из мыльных опер ( Read more... )

Темнота - повитуха, да годы уже не те.
Словно большая муха - женщина в темноте.
Что-то в обширном теле вздрагивает, жужжа.
Дёргает: «полетели!» маленькая душа.
Вьётся она, живая (воздух - трава - земля),
лапками помавая, усиком шевеля.
Насекомые рати ей открыты вполне.
И жужжит на кровати
тело её во сне.

Мир существует в прежнем ритме,
живыми чиркает по плоскости.
Как при программе файлик ReadMe,
душа болтается при господе.
Но предпочтительней «прочти меня»,
чем просто «выпей или съешь меня»,
как поступает неучтивая
природа вешняя.
О, мир, украшенный осколками
и стебельками, и тычинками!
Тебя прочли - и тут же скомкали.
И спичкой

Малахольные круглые дуры ( Read more... )

В переходе душного метро
вдруг очнулась: мне же восемнадцать!
Десять лет и двадцать лет прошло.
Вот и всё у мыслей ремесло -
вспыхивать и гаснуть.
Вот и всё, зачем они в уме.
По итогам хаотичной слежки
копятся ремарки, резюме.
Схолии. Бележки.
До свиданья, мысли! Цели нет.
Встреча с вами равносильна чуду.
Жду на месте через десять лет.
Если только

Маркс-энгельс-ленин
Это я говорю
о чёрных профилях леса
нюхающих зарю
В небо они воткнули
бороды-колтуны
Долго варили кашу
на топоре войны
Долго гремели ложкой
Сблизившись
не спеша
долго вели беседу
над котлом кулеша
И завершая сцену
"равенства а ля рюс"
тихо во мраке мялся
берёзовый профсоюз

Гусиная кожа сказала: ну что ж,
я сделаюсь тенью твоей.
И первый весенний пузыристый дождь
тогда зарядил веселей.
Отныне, когда он в колодках земли
и в облачных дисках зажат,
гусиная кожа прокрякает "пли!",
как самый заправский сержант.
И зазвенят по магниту окна,
иголки - по счёту равны
мурашкам, которых хранила стена.
Немая стена спины.